Белый Джаз - Страница 11

– Позвоните Дэну. Ему и расскажете, что вы хотите.

– Я сам разберусь!

– Славные вещички. Дочка так на колледж зарабатывает?

Сжатые кулаки – вспухшие вены – покрасневшие царапины на лице – жирный ублюдок пододвинулся ко мне вплотную.

Наверху – крики.

Я помчался вверх по лестнице. Комната в конце коридора – иду смотреть, в чем дело.

Томми К. – прижат к стене, на полу – «косяки», крутой парень Джуниор обыскивает его. Плакаты с джазменами, нацистские флаги, на кровати – саксофон.

Я расхохотался.

Томми мило лыбится – тощий, тоже европейской внешности.

Джуниор: «Он курил травку – в открытую. И смеялся над Управлением».

– Сержант, извинитесь перед мистером Кафесьяном.

Челюсть отвисла – почти визг: «Дейв… Господи… извините».

Томми закурил «косяк», пуская дым Джуниору прямиком в лицо.

Джей-Си, снизу:

– Убирайтесь из моего дома! Я сам во всем разберусь!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дурные сны, бессонница.

Звонок Мег разбудил меня – напомнила о должниках, никаких разговоров о зеленом шелке. Я сказал: «Конечно, конечно», – повесил трубку и настропалил Джека Вудса, посулив ему двадцать процентов от каждого доллара должников. Он выцыганил еще пять, на чем мы и сошлись.

Рабочие звонки: Ван Метеру, Питу Бондюрану, Фреду Турентайну. Три зеленых огонька: жучок в квартире Ла Верны установлен; в спальне притаился фотограф. Дискант – хвост и прослушка установили: дружеские посиделки в стейк-хаусе Олли Хэммонда в 18: 00.

А вот и наживка: наша птичка для комми. Пит сказал, что «Строго секретно» просто пальчики оближет: «розовый» политикан спотыкается о собственный член.

Звоню в Отдел по борьбе с наркотиками: Дэна Уилхайта нет на месте – я оставил ему сообщение. Сон – плохой, хуже некуда: кошмарные Кафесьяны. Джуниор прошлым вечером – насмешил: «Я знаю, что ты считаешь, что я не гожусь для Бюро, но я тебе покажу. Вот увидишь, покажу!»

Пять вечера – к черту спать.

Я умылся, заглянул в «Геральд» – «Чавес Рейвин» потеснила с первых полос моего летуна. Боб Галлодет: «Латиноамериканцы, которые лишатся своих жилищ, получат достойную компенсацию, и в конце концов стадион для „Лос-Анджелес Доджерс" станет гордостью горожан всех цветов кожи».

Какая прелесть – я даже забыл про Кафесьянов.

Заведение Олли Хэммонда – останавливаюсь у порога, жду.

Мортон Дискант в дверях – ровно в шесть.

Ла Верна Бенсон – в шесть ноль три – твидовая юбка, гольфы до колен, кардиган.

Шесть четырнадцать – на заднее сиденье скользнул Большой Пит Б.:

– Дискант со своими друзьями. Ла Верна – через два столика и уже начала строить глазки.

– Думаешь, поведется?

– Я бы повелся. Но я вообще люблю это дело.

– Как и твой босс?

– Можешь назвать его по имени – Говард Хьюз. Он – занятой парень – как и ты, собственно.

– Тот был полным придурком. Если бы он не прыгнул, я бы сбросил его сам.

Пит постучал по приборной доске. Огромные руки – ими он однажды забил до смерти пьянчугу-скандалиста. Шериф Лос-Анджелеса засадил его в кутузку, а Говард Хьюз обрел друга и собеседника.

– А ты что поделываешь?

– Да всякое. Собираю сплетни для «Строго секретно», слежу, чтобы Говард Хьюз не попал в вышеупомянутое издание. Разубеждаю тех, кто собирается подавать в суд на «Строго секретно». Ищу щелок для мистера Хьюза, слушаю его бредятину о самолетах. Вот и сейчас развлекаюсь тем, что слежу за актрисулькой, которой вздумалось его надуть. Прикинь: дамочка, у которой с ним «контракт» – понимаешь, о чем я? – свалила из его персонального борделя, чтобы сняться в каком-то дерьмовом ужастике. Мистер Хьюз заставил ее подписать рабский семилетний контракт и теперь желает его расторгнуть – якобы за ее аморальное поведение. Подумать только: этот вонючий бабник вдруг заговорил о морали!

– Представляю. И тебя от этого прет, потому что ты…

– Потому что я тоже редкостное дерьмо. Как и ты. Я рассмеялся и зевнул. «Они там что, всю ночь собираются торчать?»

Пит зажег сигарету. «Нет, Ла Верна девочка настойчивая. Скоро ей станет скучно, и она ухватит этого ком-ми за яйца. Славный ребенок. Она даже помогала Ту-рентайну устанавливать жучки».

– Как там Фредди?

– Тоже весь в делах. Сегодня он обрабатывает нашего комми, а завтра – ставит прослушку в какую-то баню для пидоров по заказу «Строго секретно». Его единственная проблема в том, что он алкаш. Сколько уже раз попадал за вождение в нетрезвом виде, а в последний раз судья заставил его учить зэков в Чино радиотехнике. Клайн, гляди-ка!

В дверях показалась Ла Верна – держа большие пальцы вверх. Питер сделал то же в ответ.

– Это означает, что Дискант встречается с ней после того, как сплавит приятелей. Видишь голубой «шеви» – ее.

Я тронулся с места – Ла Верна впереди – в Уилшире поворот направо. Строго на запад: Свитцер, севернее, Стрип. Извилистыми боковыми улочками – к холмам; Ла Верна остановилась у оштукатуренного двухэтажного домика.

Блин: прожекторы, розовая штукатурка.

Я припарковался чуть поодаль: оставим место для «красных».

Ла Верна скользнула к двери – Пит приветственно посигналил ей.

Включился и погас свет в прихожей. Горят лишь два окна – квартира на первом этаже, налево. Шум вечеринки: квартира напротив Ла Верны.

Пит потянулся. «Как думаешь, Дискант будет шифроваться?»

Ла Верна открыла окно – из одежды на ней пеньюар и подвязки.

– Не думаю. Сейчас у него только одно на уме.

– Ты прав – это дело он любит. Думаю, меньше чем через час нарисуется.

– Минут через пятнадцать – двадцать.